Итак, мы снова с вами)ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ, в которой герцог прячется под кроватью.
В ординаторской было тихо, что и не удивительно: ведь кроме Соль там никого не было. Она и сама не думала, что засидится допоздна, но вот… засиделась. Утром придет заведующая, и надо показать ей заполненную историю болезни. Но стоило Соль взять в руки ручку, как на белом листе (блокнота, все-таки блокнота) начинали свой танец бесконечные буквы Р. Между ними Соль убористым почерком вписывала считалки, больше всего почему то одну и ту же: «Тик-так, клок-тон, путь узнаешь у ворон». За этим занятием и прошел вечер. В тихом корпусе остались лишь медсестры и сиделка. Им было не привыкать к вечно неуспевающим интернам, так что Соль была предоставлена сама себе. Все-таки надо было приниматься за бумаги. Соль потянулась. За окном медленно падал снег. Было бы красиво, но ведь понятно, что к утру вместо белых пушистых хлопьев на земле останется только грязь. От сугробов, которыми было отмечено начало календарной зимы, не осталось и следа. Лучше бы уж совсем без снега чем так. «Тик-так, дон-звон, за форпостом ждет дракон». Девушка поморщилась и несколькими штрихами перечеркнула дело всего вечера. Считалки ей не нравились. И то, что они теперь не желали уходить из головы, не нравилось еще больше. Обычно Соль успешно притворялась (была) нормальной. Никаких считалок (и дверей, не забывай про двери). Ну только во время приступов, но ведь это другое дело. Но вот, пожалуйста, уже вторую неделю она только и делала, что рисовала на полях замысловатые Р и писала все новые и новые считалочки, а один раз так вообще погналась на улице за женщиной в сером плаще. Конечно, та испугалась, а кто бы нет? «Подождите, вы случайно не забывали в троллейбусе большой пакет с кормом для кошек. Красный такой…» Женщина отскочила в сторону, бормоча что-то вроде «Отстаньте от меня, я ничего не знаю».
читать дальшеСоль было уже почти двадцать четыре года. Половину всей жизни она посвятила (именно так: посвятила) тому, чтобы стать психиатром. И вот вроде почти добилась своего: позади лечфак, тянется интернатура. Соль прекратила выводить еще один вензель. Впервые за свою жизнь она всерьез испугалась. Одно дело, примерять на себя диагнозы пациентов, с которыми сталкиваешься на работе или во время учебы, но совсем другое – почувствовать, что какой-то из этих диагнозов пришелся в пору. «Убирайся со спуска», ведь совсем недавно кто-то сказал ей эти слова. Вот только кто.
В коридоре хлопнула дверь, и Соль с облегчением встала из-за стола. Наверняка, знакомая сиделка пришла звать на чай. Шаги прошелестели дальше. Дальше? Но дальше только изолятор. Соль выглянула в коридор, но там уже никого не было. Рассмеявшись мысли, что так мог бы начаться среднестатистический ужастик, Соль подошла к открытой двери. Как и ожидалось, монстров внутри не было. Четыре кровати, характерный запах, большое зарешеченное окно. Соль моргнула. Рядом с одной из кроватей (новенький, совсем молодой парень) стоял дежурный врач и прощупывал пульс у пациента. Услышав Соль, он обернулся и попал в светлое пятно, посередине комнаты. Дурацкий фонарь, на который уже несколько раз жаловались больные.
Соль практически извинилась и вышла из палаты… Вот только не было в их корпусе ночных дежурств. Да и будь они здесь…
- Глупо вышло, да? – зачем-то уточнил «врач», а Соль все продолжала рассматривать его красные щегольские ботинки и грязные разводы на полу.
- Вы ведь здесь не работаете? – подытожила она. Вздохнула. – И вы никогда у меня ничего не вели. А лицо мне знакомо, потому что вы и раньше сюда приходили.
Герцог (ну а кого ты еще хотела увидеть?) покачался на каблуках и с какой-то тоской покосился на спящего больного.
- Но почему так? – Герцог рассуждал вслух. – Почему ты вообще меня запомнила, ты же не снишься?
- Что? – Соль даже забыла, что надо говорить шепотом. – Снюсь? Я не снюсь!
- Ну, конечно, ты не «снюсь», - передразнил герцог. Он, наконец, отпустил руку парня, и быстро подошел к Соль. – Так что ты тогда тут делаешь?
- Работаю я тут. Интерном.
- Это и так понятно, студенточка. И все же. Что. Ты. Тут. Делаешь? Я же ясно тебе сказал убираться со спуска. Что тебе от меня надо?
- Мне? – Соль начала злиться. – Это Вы. Вы что тут делаете? Я позову…
- Никого ты не позовешь. А если и позовешь, то что? Я же сюда как-то прошел, так ведь? Значит, и выйти смогу, это не главное. – Герцог развеселился. – А вот то, что ты меня помнишь, это интересно. – Он обхватил голову девушки ладонями, Соль только дернулась. – Да, тихо ты, полоумная, что с тобой не так?
Герцог осторожно надавил большими пальцами на внешние уголки глаз Соль. Она стояла неподвижно, подчинившись происходящему. Соль и сама не понимала, но в этот момент все было правильно, даже вечно бубнящие голоса (а в какой корпус определят тебя?) умолкли. В палате было тихо. Оказывается, единственным звуком в этом мире был голос герцога, но сейчас герцог молчал, и выглядел необыкновенно серьезным. В полутьме Соль старалась получше рассмотреть его лицо, удивляясь, как легко в прошлый раз оно стерлось из памяти. Если бы не дурацкие ботинки, то… что? И не узнала бы.
- Для всех здесь я сон. А сны всегда забываются, - герцог говорил очень тихо, обращаясь скорее к себе, чем к Соль. – Я существую только для тех, кто живет на спуске, кто сам стал сном. Но ты не снишься. Что же с тобой не так, студенточка? – Герцог опустил руки.
- Меня Соль зовут, - некстати представилась Соль.
- Соль? А почему не сахар? Или не перец?
- Это сокращенно от Сольвейг, меня так отец назвал. – Соль повторяла это объяснение в юбилейный стотысячный раз. Герцог только прищурился, и Соль с облегчением поняла, что на этот раз, видимо, обойдется без главного номера программы: «Сольвейг прибежала на лыжах».
Герцог неожиданно – Соль догадалась, что для него «неожиданно» было нормальным образом действий – повернулся на каблуках и быстро заходил взад-вперед по палате.
- Ты не видишь сны, - радостно сообщил он фонарю. – Ты не видишь сны, - повторил он еще раз, - повернувшись к Соль.
- Конечно же, вижу, - обиделась она.
- Тогда расскажи мне хоть один.
- Я их не запоминаю!
Герцог торжествовал.
Конечно, в нормальной жизни давно стоило бы позвать медсестер. Или сразу позвонить на пост охраны. Но именно здесь и была загвоздка. Соль большую часть своей жизнь потратила на то, чтобы казаться (быть) нормальной. Эта самая нормальная жизнь была прозрачной, а на ощупь походила на пыльную бумагу. И там… в этой самой нормальной жизни Соль боялась сойти с ума, шарахалась от любого намека на что-то… ну, что-то не-нормальное. И вот именно теперь страшно не было, все как-то незаметно встало по своим местам.
Герцог снова вернулся к спящему пациенту. На Соль он перестал обращать внимание. А она вытягивалась по стойке смирно и ждала, когда герцог объяснит, что же не так с ее снами. И именно поэтому Соль первой увидела тени. Они медленно двигались в свете фонаря. И это не были тени от деревьев. С этого торца не было никаких деревьев, так же как не было никаких ночных дежурств.
- Эй… эй вы… - Соль запнулась, но все-таки выговорила. – Герцог, что тут творится?
- Я занят. Ты все равно не поймешь.
- Да я не спрашиваю, что ты делаешь. – Соль неожиданно перескочила на «ты», обращаться к кому-то «герцог» и звать его на «вы» - было перебором. – Я спрашиваю, что происходит с этой тенью? Тенями.
- Не двигайся. – Из его голоса разом пропала насмешка, и это пугало больше, чем непонятно откуда взявшиеся тени. – Это прилив.
- Что за…
- Какая тебе разница? Не двигайся, они нас не видят.
Темнота за окном, казалось, нашла какую-то лазейку, и теперь стремилась поскорее заполнить собой палату. Тени от несуществующих деревьев (ты правда думаешь, что это деревья) колыхались на стенах. Соль осторожно коснулась одной из них, тень под пальцами показалась упругой и теплой, слегка шершавой. И сразу же тени задвигались быстрее. Беспокойнее.
- Ты что делаешь, ненормальная. – Вот теперь герцог был и правда испуган, он подскочил к Соль и зачем-то ударил ее по руке. – Теперь они знают, что мы здесь.
- Да кто знает? Что тут происходит вообще?
Теней становилось все больше, теперь не несколько деревьев медленно покачивали ветвями, а множество лиан расползалось по стенам и полу. А в самом сердце джунглей оказался тот самый парень, у постели которого раньше стоял герцог. Точнее парень и был сердцем этих дурацких джунглей.
- Смотри. – Герцог все еще удерживал Соль за руку, чуть повыше локтя.
На стене у кровати пациента (Александр, теперь Соль вспомнила его имя) почти не осталось места для самой стены, все пространство было занято движущейся темнотой, она выходила из груди парня, из груди его тени, и постепенно темнота приобретала форму. Соль дернулась к выходу, но герцог крепко держал ее.
- Куда ты, ненормальная?
- Надо выбираться отсюда!
- Надо. Так куда ты-то собралась.
Соль решила не спорить и шагнула к двери. И тут только поняла, что дверь пропала. Точнее дверь была на месте, и коридор по ту сторону никуда не делся. Но дверной проем был теперь занавешен колышущимися тенями. Соль уже шагнула к нему, но герцог еще сильнее сдавил ей предплечье.
- Так не выйти. Они знают, что ты тут.
- И что? Это же просто тени. Не съедят же они меня.
- Просто тени. – Герцог хмыкнул. – Не съедят. Просто завтра вместо одного пациента в кататонии, тут будут двое.
- Да нет тут ни у кого кататонии!
Парень на кровати резко сел. Он внимательно посмотрел на Соль и медленно опустился на подушку. Но девушка смотрела на тень за его спиной. От человеческого силуэта медленно отделялась… что-то совсем нечеловеческое. Тень за тенью, росток за ростком на стене возникало нечто, чему место в забытых снах, детских кошмарах. Но никак не в психиатрической лечебнице, в отделении для «тихих» больных. Соль замерла, наблюдая за чужим кошмаром, за тем, как он медленно отделяется от парня, перестает быть двухмерных.
Тут герцог встряхнул Соль, поставил ее перед собой и наклонился чтобы их глаза оказались на одном уровне (все-таки герцог был выше на целую голову).
- Потом полюбуешься. У нас еще есть время. Ну же, думай. – Соль показалось, что герцог снова ерничает. – Ты не видишь сны. Ты их уже очень давно не видишь. Ну же, припадочная, думай. Ты ночью натыкаешься на постороннего человека, ты видишь какую-то чертовщину, и хоть бы мускул на лице дрогнул. Почему ты не удивляешься, отвечай, быстро. Почему?
- Потому что мы в Рингатутии, - отозвалась Соль, не успев подумать. – Это Рингатутия.
Герцог сразу же отпустил ее. Казалось, был доволен.
- Ты знаешь, дети ведь на самом деле очень много знают, - начал герцог лекторским тоном. Но, оглянувшись на тени, видимо, решил пропустить часть объяснений, и потащил Соль к соседней кровати. – Но они вечно все путают. Под кроватью нет никаких монстров. Знаешь, - он доверительно усмехнулся, - по сути, под кроватью вообще самое безопасное место в мире.
И герцог полез под кровать. Соль расхохоталась. Слишком много нелепостей за один час. Грязные подошвы щегольских ботинок выглядывающие из под кровати были последней каплей. Это не была истерика. Просто это было смешно, и Соль смеялась, не обращая внимания на тени и ни на что на свете, смеялась, как не смеялась уже очень давно.
Герцог выглянул из своего укрытия. Он улыбался.
- Так ты лезешь или нет?
Соль пожала плечами и встала на четвереньки. Она все еще хихикала.