Несколько лет назад у нас со Шмелем была затянувшаяся зима. Шмель сдавала сессию на втором высшем, я, скорее всего, писала диплом на первом и единственном, не представляю, что еще могло меня довести до такого состояния…

Сплошная зима, холодно и совсем нет солнца. К концу недели мы обе изнемогали, чувствовали себя немного персонажами Лондона и ощутимо сходили с ума. Днем зубрежка, вечером отупелое сидение в комнате, когда даже говорить не хочется. Мы общались сообщениями вконтакте. Сидя в одной комнате, да. В особо отчаянный момент я придумала для нас милые истории про Артура и Имса (да-да, из Inception). Согласно мне, у Шмеля и Артура все было хорошо и в Нью-Йорке, у нас с Имсом чуть сложнее, как по жизни, так и в плане географии.

Я надевала солнечные очки, ложилась на диван, стараясь максимально точно попасть под свет лампочки под потолком.
- Я на пляже, - громко сообщала я. Шмель кивала, не вылезая из нетбука. Мне было плевать, у меня играли Gorillaz. Я была в Момбасе.

В тот раз была моя очередь идти в снег за хлебом. Когда я вернулась, то в дверном проеме увидела Шмеля. На Шмеле были леопардовое платье и красная помада. Все вместе они плавно кружились под музыку.
- Я жду Артура, - пояснила Шмель, оглянувшись через плечо, и исполнила особо эротичный пируэт.
Я кивнула, четко поняв, что зима добралась не только до меня.

***

Про мистера Крампа

Патрик Крамп – герой одной из серий «Секретных материалов». Серия проходная, но в детстве сильно меня зацепила, да и сейчас цепляет ничуть не меньше.

Чтобы остаться в живых Крамп должен постоянно двигаться на запад. По сюжету он угоняет Малдера, и почти сутки они гонят по автостраде. Крамп, даже теряя сознание, продолжает настаивать:
- Мистер Крамп! – хотя, конечно, какой уж он мистер. Правда, спустя годы он и станет мистером Уайтом, но это спустя годы.

Так вот, они почти доехали до конца автострады, найден способ спасти Крампа. Правда, операцию будут делать без наркоза и в итоге он может оглохнуть…
- Но я выживу? – спрашивает мистер Крамп. – Тогда делайте.

Но не получилось. Когда Скалли подбегает к наконец-то затормозившей машине, Крамп уже мертв. И вот Малдер вылезает из машины и идет к океану, снимает галстук и долго-долго смотрит за горизонт. С очень сложным выражением лица.

К чему это я?

Когда я бегу, то в определенный момент в голове включается мотивирующий текст. Его проговариваю не я, он просто крутится на подкорке в самые сложные моменты. Обычно, если прислушаться, то звучит он, примерно, так:
- Ну, давай, малыш. Смотри, как много мы пробежали, глупо сейчас остановиться. Вспомни, раньше ты не могла три минуты выдержать, а сейчас уже 21, неужели еще 4 минуты не осилим? Всего три осталось, здорово! Держись.

Что-то в таком духе. Милое и не очень содержательное. Но иногда подсознание дает сбои. Поэтому пару дней назад добегая свою норму и чувствуя, что сейчас я не то, что на шаг перейду, а просто слечу с дорожки, я прислушалась к внутреннему монологу и услышала:
- Бежим на запад!

И я, действительно, побежала. Очень всерьез. Как Шмель, которая ждала Артура в своей маленькой квартире в Нью-Йорке. Вот так серьезно смотрела в кирпичную стену, набирала скорость и бежала строго на запад, не останавливаясь.

Минут через пять вежливый голос в моей голове сказал, что все, благородная донна, прибежали. Я сбросила скорость, перешла на шаг и еще немного прошлась. Рассматривая стену. С таким же сложным лицом, как у Малдера в конце серии. Потому что все всерьез.

Ну а потом, конечно, переоделась, включила какой-то незамысловатый джаз и, пританцовывая, ушла домой.